— Ничего, — Ледяной Исполин смачно рыгнул, распространяя вокруг себя неаппетитное амбре. — Сегодня ж Пасха! Работать — ни-ни!
— Вот именно, что Пасха, а не день обжорства! — вмешалась Баба Яга. — Сколько ты яиц прикончил, скажи на милость?
— Не считал. А что, нельзя? — зверь погладил себя по брюху. — Сам в курятник хожу, сам собираю. И ем тоже сам.
продолжение— Да куры как проклятые нестись начинают, едва узреют твою клыкастую рожу! — проворчала старуха. Она осторожно расправила стоящий на столе букет из вербы. — А петухи так и вовсе с месяц потом кукарекать не могут.
— Христос Воскресе! — в Зал Безумных Чаепитий вошли Емеля с Иваном. — С праздником!
— Воистину Воскресе, — Баба Яга протянула им чистые льняные салфетки. — Садитесь за стол. А не то этот троглотит пузатый все сожрет и не подавится!
Упрашивать дважды не потребовалось. Повязав длинные салфетки Ванька с Емелей моментально уселись на свободные места.
— Гляди-ка! — толкнув товарища в бок, Иван указал на миску. — Золотые яйца Рябы тоже покрасили. Надо же!
— Жратва — что надо, — отозвался Емельян уже с набитым ртом. — Или как там это называется?
— Разговение! — в Зал с достоинством вплыла Кикимора, неся на подносе куличи. — Прием скоромной пищи по окончании поста. — Женщина поставила свою ношу на стол и устроилась рядом с подругой. По другую сторону от нее в кресле сладко спал Кот Баюн.
— Какой-какой пищи? — не понял щучий любимчик.
— Скоромной! — Кикимора махнула рукой на содержимое стола. — Все то, что вы сейчас перед собой видите.
— А мы точно не отравимся? — Иван взял в руку крашеное яйцо и осторожно понюхал, — после твоей скромной...
Кикимора возвела очи к потолку.
— Вы в своей жизни, кроме азбуки, читали еще хоть что-нибудь? — поинтересовалась она, разрезая ближайший кулич на шесть кусков. Аромат горячей выпечки привлек внимание маленьких огров. Братья неотрывно следили за тем, как болотная женщина раскладывает куски по тарелкам.
— Вон тот, слева, самый большой, — шепнул Фергус, довольно потирая ладошки, — чур, мой будет!
— Еще чего! — возмутился Фаргл. Я тоже хочу. На нем глазури больше всего!
— Обойдетесь, — припечатала Кикимора и протянула тарелку Фелиции. Братцы насупились.
— Ты думаешь, что азбуку они читали? — мурлыкнул Кот Ученый. Хвостатый академик как раз, налил себе в чашку любимую валерьянку. — Кстати о птичках. Когда приезжает Василиса?
— Сегодня, — Баба Яга порылась в карманах длинного фартука и вытащила клочок смятого пергамента. — Вот, совы утром принесли.
— Получается, Василиса сейчас в Хогвартсе? — пискнул Мальчик-С-Пальчик, отковыривая с кулича огромную изюмину. Он трапезничал прямо на столе. К этому все давно привыкли.
— Была, еще вчера. А сейчас, наверняка, мчится где-нибудь высоко в небе, в своей заколдованной колеснице.
— А на поезде чего не поехала? Удобнее ведь, — удивилась Золушка, разрезая очередной кулич. Предыдущий оперативно доедали Соловей-Разбойник и Аззель.
— А Шут ее знает!
— Эй, вы внучке моей хоть одно яичко золотое оставьте! И кулича кусочек, — забеспокоилась старуха. Кикимора молча кивнула на армию нетронутых тарелок, мисок, чашек и блюд. Количества снеди было достаточно, чтобы накормить институт благородных Василис, притом зверски проголодавшихся.
— Хр-ристос Воскресе! — рыкнуло снаружи, и сидящие к окнам спиной едва не попадали с лавок от испуга.
— Воистину, — бабушка протянула трем головам Горыныча по миске гусиных яиц. Чтобы ни одна не обиделась. Она повернулась к соседке: — Не хватит, чует мое сердце. Ох, не хватит!
2014