Она преклонила колени. Медленно, с достоинством — так, как делала это всегда. Анита уже не первый раз наблюдала данное действо. Хотя она давно уже не была Анитой — послушники учения Акран не имеют имен.
У нее тоже не было имени — девочка вновь бросила взгляд на горячо молящуюся женщину. Анита несколько раз пыталась выяснить как звали ее наставницу, но та лишь молча улыбалась. Равносильно тому, если бы она ответила: «никак».
Для себя Анита звала ее «Мэй». Кажется, наставница была совсем не против. И даже откликалась на зов. Но…
Наставники учения Акран тоже не имеют имен.
— Имена сковывают, — говорила Мэй, — загоняют в никому не нужные рамки.
Три месяца назад, когда Анита еще была Анитой, она пыталась спорить.
— Но должны же люди как-то друг друга звать! — возразила она, оторвавшись от работы.
Вот уже несколько дней Анита вместе с наставницей плела необычное, но очень красивое приспособление. Тонкие нити плотно обхватывали обручи, сделанные из ивовых веток, образуя идеально ровную сеть. Семь обручей уже были готовы, восьмой как раз создавался. Хотя, надо признаться, плетением, в основном, занималась Мэй. Анита просто подбирала разноцветные камешки.
— Они и зовут, — Мэй ловко нанизала темно-бордовый камушек-бусинку на нить. — И ты тоже, — она протянула руку, ожидая новое украшение.
Изумрудно-зеленая бусина последовала за бордовой, занимая свое законное место на будущем ловце. Девочка удивленно взглянула на наставницу.
— Люди… — в ее глазах плясали знакомые огненные искорки. Или это было отражение заходящего солнца? В небе уж вовсю занимался закат. Мягкие облака, еще совсем недавно имевшие цвет густых сливок, приобрели нежно-кремовый оттенок. Закат разгорался все сильнее и сильнее, все вокруг наливалось алым, чтобы в один момент вспыхнуть и погрузить окружающий мир во тьму.
— А если я захочу позвать кого-нибудь? — настаивала Анита.
— Так позови… — женщина принялась собираться, и послушница последовала ее примеру. Скоро начнет темнеть. Пора возвращаться домой.
— Погоди! — схватив свою шкатулку, Анита со всех ног помчалась за наставницей, которая, тем временем, не спеша, следовала по побережью. Мэй остановилась.
— Спасибо, — догнав ее, девочка пристроилась сбоку. Мэй чему-то улыбнулась. Она часто так делала, будто вела беззвучные беседы с кем-то, обитающим глубоко внутри.
— Теперь ты понимаешь, — Мэй не спрашивала. Она утверждала.
— Понимаю что? — вопросы, в основном, задавала Анита. Так было всегда.
— Как легко меня позвать.
Анита тряхнула головой, отгоняя наваждение. Прошло три месяца с тех пор, как она попала в общину. Хотя назвать их небольшой домик, скрытый в зарослях, общиной не поворачивался язык. Мэй говорила, что жилища проповедующих учение Акран разбросаны по всему побережью и далее, вплоть до гор Ашу-тави, но вокруг было ни души. Если другие верующие и существовали, то они отлично умели скрываться.
продолжение* * *
На завтрак снова будет кукурузная каша. Как и вчера, неделю, месяц тому назад. Впрочем, и два тоже. Анита равнодушно ожидала трапезу. Интересно, сколько пройдет времени до того момента, как их рацион хоть немного поменяется.
В комнату неслышно скользнула Мэй, неся поднос. Поставив его на низенький столик, она уселась напротив, прямо на пол.
Заглянув в свою чашку, девочка несказанно удивилась. Вместо опостылевшей за долгое время кукурузы, посудина была наполнена вареным рисом.
— Сегодня праздник? — Анита попыталась съязвить, но наставница умело пресекала малейшие попытки: она попросту не обращала на них никакого внимания.
— Или кукуруза кончилась? — рис был все еще теплым, и Анита с наслаждением принялась его поглощать. Не забыв отметить про себя, что вкус его был особенно приятным. Наверное, так всегда происходит с пищей, которую долго не ел.
Мэй промолчала. Она часто молчала, тем самым, ловко уходя от ответов на вопросы, которые, по ее мнению, не несли никакой пользы и лишь отнимали время. Время — явление, которое наставница ценила превыше всего.
— Чем мы займемся сегодня? — вновь спросила Анита, когда с завтраком было покончено. — Может, пойдем в Тэсс? Там сейчас, должно быть, красиво...
— Нет, - наставница, как раз, вернулась, убрав свидетельство о минувшем завтраке, — мы не успеем возвратиться до того, как начнется гроза.
Мэй всегда точно предсказывала погоду. И Анита уже научилась принимать это как данность.
* * *
— Мама тоже делала мне прически, — проговорила Анита. Она сидела на стопке из ярких разноцветных подушек, а наставница аккуратно расчесывала ее пушистые пепельные волосы. Каждое утро Мэй заботилась о своей подопечной как о собственной дочери. С особым усердием, не произнося ни единого лишнего слова.
— Можно на этот раз золотую ленту? — Анита ежедневно задавала один и тот же вопрос. Женщина, как раз, завершила плести вторую тонкую косичку. Сейчас она соединит их сзади шелковой ленточкой, и прическа будет готова.
— Нет, — и получала неизменный ответ. Короткий, не требующий возражений.
— Я одену ее на праздник Танцующих Огней? — Анита прекрасно знала ответы на все вопросы, ей лишь хотелось вовлечь женщину в разговор. Но Мэй опять промолчала.
— Спасибо! — ее благодарность за прическу смогла вызвать лишь едва заметный кивок головой. Анита уже привыкла к тому, что ее наставница была неимоверно сдержана в своих эмоциях. Закончив свою работу, Мэй отступила в сторону. Ее послушница была свободна. В полном смысле этого слова.
Целыми днями Анита была предоставлена сама себе. Она могла бродить по побережью, собирать мелкие ракушки и камни, рисовать на песке. Белый-белый, сверкающий в лучах солнца, он был похож на сахар. Анита подолгу просиживала на берегу, рисуя палочкой различные символы. Когда становилось совсем одиноко, девочка начинала тихонько напевать себе под нос. Песенка про белого кота с жемчужной ленточкой на шее была одной из самых любимых. Когда-то ее пела мама…
Сама Анита понимала, что начинает забывать мать. Но признаться себе в этом не могла. Подумать только! Прошло всего три месяца! Она оглянулась назад —наставница, как раз, приступила к уборке. Вытирала низенький столик, за которым они принимали пищу, собирала разбросанные по полу подушки и складывала их аккуратной стопкой в углу. Чистила подсвечники от старого воска, меняла свечи.… Подумать только, целых три месяца…
Девяносто дней назад она — Анита Зингельман, десяти лет от роду, единственная выжившая из семьи, сидела на голой земле и горько плакала, наблюдая, как огонь пожирает дом. Ее горячо любимые родители, старшая сестра и брат погибли. Казалось, осиротевшую Аниту ждала похожая участь, но ведь чудеса происходят именно в те моменты, когда их совсем не ждешь.
Чья-то рука крепко сжала ее ладошку и повела девочку за собой. Не помнящей себя от страха Аните ничего не оставалось, кроме как покорно идти следом. Кругом стоял невообразимый хаос, воздух был наполнен смрадом, но Мэй упрямо продолжала идти вперед. Приходилось часто задерживать дыхание, чтобы пройти особо задымленные места. Иногда казалось, что они идут сквозь огонь, стоявший стеной. Пылающие здания рассыпались на глазах, как карточные домики, разгромлено и сломано было все, что можно разгромить и сломать.
Но они продолжали идти, не сворачивая и не останавливаясь. Таинственная Мэй легко избегала опасностей — ее, будто бы, не замечали вовсе. Словно женщина была невидима для людских глаз.
С тех самых пор… — Анита лениво потянулась и открыла глаза. Кажется, она задремала прямо на берегу. Девочка посмотрела на небо — солнце было уже высоко. Значит, скоро время обеда. Мэй обязательно отыщет ее и позовет к столу. А вот и она — наставница неспешно шла по берегу, ее ноги увязали в песке. Прямые русые волосы, едва достигавшие плеч, были распущены — ленту наставница не носила. То ли ее шевелюра была слишком короткой для подобной прически, то ли не было положено.
Увидев, что послушница заметила ее появление, Мэй улыбнулась и помахала ей рукой. Не произнеся ни слова. Однако Анита знала, что означал этот жест. Она научилась понимать наставницу с полувзгляда.
* * *
Анита долго не могла уснуть: ночь выдалась жаркой и безветренной. В комнате, где она спала, несмотря на раздвинутые шторы — как таковых окон в жилище не было — стояла невыносимая духота. Проворочавшись в постели почти целый час, девочка, наконец, решила встать.
Постель Мэй была пуста. Но, похоже, женщина встала совсем недавно. В доме ее не было, и Анита решила поискать наставницу снаружи. Наверняка, она вышла, чтобы подышать свежим воздухом.
Накинув на себя одеяние, напоминавшее длинный просторный халат — спали, обычно, без одежды — Анита тихонько выскользнула из жилища.
Гроза, которую предсказывала Мэй, еще не началась. Но ждать оставалось недолго: весь мир будто бы замер. Воздух был вязким и горячим, дышать удавалось с трудом. Небо чернело без единой звезды — его затянули тучи. Золотистая Луна, еще вчера сверкавшая задорным рожком, тоже не показывалась на глаза.
Ни птицы, ни зверя не было слышно вокруг, деревья с сочными зелеными листьями стояли, не шелохнувшись. Природа томилась в ожидании.
Анита медленно шла по берегу — ее ноги по щиколотку утопали в теплом песке — он так и не остыл. Интересно, как скоро начнется дождь? И станет ли хоть немного прохладнее? Мэй говорила, что здесь всю зиму идут дожди, практически не переставая. Но сейчас в это слабо верилось.
Мэй... У самой кромки воды, образуя круг, были воткнуты в песок, по крайней мере, двадцать свечей. И все они были зажжены. Пламя едва трепетало, освещая мягким светом небольшую площадь. В центре круга стояла Мэй.
Анита затаила дыхание. Неужели, сейчас она станет свидетельницей какого-нибудь таинственного ритуала? Девочка видела, как наставница неторопливо развязала пояс, удерживающий хитроумно завязанное платье-тунику. Анита носила подобное одеяние, только, в отличие от Мэй, ее одежда была яркой.
Белая ткань соскользнула вниз, к ногам. Словно зачарованная наблюдала Анита за тем, как женщина избавилась от одежды, вышагнула из круга и начала входить в воду.
Из-за туч выглянула Луна, тут же проложив дорожку света по водяной поверхности. Издалека казалось, что женщина идет по тропинке, выложенной серебряными монетами. Вода слегка рябила, заставляя лунную дорогу подрагивать. Яркое серебро иногда приобретало зеленоватый оттенок и тогда становилось неуютно. Говорят же, что по ней можно достичь неба…
Отвлекшись от своих фантазий, Анита увидела, что ее наставница погружается в воду. Сейчас она лишь едва достигала бедер, но если Мэй сделает еще пару десятков шагов…
Девочку охватил необъяснимый страх. Сродни животному, который сжирает изнутри, не щадя никого и ничего.
Анита попыталась закричать, но слова будто застыли в горле. Она не могла даже шептать. Только смотреть, беспомощно смотреть, как Мэй входит в воду все глубже и глубже.
Внезапно тишину прорезали первые раскаты грома, словно где-то вдалеке грохнуло сразу десять пушек. В небе стали появляться молнии, одна за другой, они вспыхивали в непроглядной черноте неба, за ними неизменно следовали сжимающие душу звуки столкновения воздушных потоков.
Когда-то Анита Зингельман боялась грозы. Заслышав ее приближение, она убегала к себе в комнату и, укрывшись с головой толстым одеялом, плакала. Старшие брат и сестра над ней, конечно же, смеялись. Девочке самой было стыдно, но она ничего не могла поделать с этим страхом. До сегодняшней ночи.
Подобрав как можно выше подол халата, Анита побежала. Кричать она не могла: в горле в один миг пересохло так, что язык стал жутко неповоротливым, но ведь у нее есть ноги! Изо всех сил спешила девочка, борясь с сопротивлением воды. Только бы успеть, только бы успеть.
Грохотало так, что хотелось зажать уши, съежиться в комочек и спрятаться куда-нибудь, только чтобы не слышать раздирающих барабанные перепонки звуков. Но нужно было спешить. Находиться в воде в грозу опасно — это Анита знала. Но Мэй, Мэй! Почему же она не возвращается?
Море становилось беспокойным. Появившиеся из ниоткуда волны, то и дело отбрасывали Аниту назад, хотя она сопротивлялась из последних сил. В конце концов ее сбило с ног и потащило к берегу. Взвизгнув, послушница инстинктивно попыталась найти что-нибудь, за что можно ухватиться, но ее руки ловили лишь соленые брызги, источником которых была она сама.
Когда Анита, наконец, сумела подняться, то с ужасом, обнаружила, что Мэй исчезла. Ее нигде не было видно. Боясь, что ее самые худшие опасения сбылись, девочка громко закричала.
— Не бойся, я здесь, — голос раздался совсем рядом. Наставница стояла за ее спиной, протягивая руку.
— Почему ты ушла? — первое, что вертелось на языке, тотчас вылетело наружу. Анита даже не заметила, как перешла на «ты». До этого момента она себе этого не позволяла.
— Я хотела искупаться, — Мэй решила не придавать фамильярности большого значения. — Ночь выдалась жаркой.
— Я испугалась — Анита вздрогнула, когда неожиданно налетевший порыв ветра пробрал ее до костей.
— Я хорошо плаваю, — взяв свою послушницу за руку, Мэй направилась к берегу.
— Но… — девочка пыталась подобрать нужные слова, чтобы выразить все свое возмущение, но она прекрасно понимала, что старания тщетны. Мэй ненавидела спорить. Она просто промолчит на ее реплику. Так было всегда.
Послушница позволила снять с себя промокший халат. Однако когда наставница накинула на нее свое платье, Анита запротестовала. Мэй удивленно взглянула на нее. Обычно Анита слушалась беспрекословно.
— Ты замерзнешь, — пояснила девочка.
— Нет, — завернув ее в ткань, Мэй повязала сверху свой красный пояс, заканчивающийся двумя красными кистями и, не говоря больше ни слова, повела свою воспитанницу домой.P.S. Весьма любопытно, что стоит поменять две буквы местами, и "Акран" легким движением превращается в "Аркан".