Мне показалось, что в классе сделали небольшую перестановку, но никак не могла определить, что же именно изменилось. Доска на месте, парты... да вроде те же. Может, заменили проектор? Или передвинули вон ту маркерную доску?
Также я отметила изменения и в нашей учительнице. Несмотря на то, что она все также была одета в свою знаменитую зеленую кофту и брюки. Несмотря на то, что волосы ее не поменяли цвет и не отросли. Все же, было что-то. Я даже подумала: а не сделала ли наша С.Н. себе за время каникул пластическую операцию? Бред, конечно, но ощущение "она-не она" продолжали преследовать.
читать дальше
На географии расслабиться не удавалось, поэтому я собрала жалкие остатки воли и сил в кулак и приготовилась слушать.
Но новой темы не последовало. Вместо этого С.Н. объявила, что сейчас будет проверка домашнего задания. А я - вот убей - не помнила, что нам на каникулы задали хоть что-то. Ну, ладно...
Пока учительница водила пальцем по списку в журнале, выбирая, кого же вызвать к доске, я, кажется, успела прочитать весь учебник. Конечно же, со мной тут же приключился синдром студента, но, тем не менее, такая глупость прибавляет уверенности.
Меня, разумеется, вызвали (это же сон, там я всегда у доски распинаюсь) в числе шести "счастливчиков". Картой не наградили и слава богу. Значит, сейчас будем писать определения, чертить таблицы, малевать диаграммы...
Но мы не стали делать ни того, ни другого.
Вместо списка стран ЕС и прочей скучной ерунды С.Н. объявила, что хочет, чтобы мы нарисовали: цилиндр, затем не помню (мое задание, кстати!), дерево и...
Уловив краем глаза, как одноклассник хвалится перед другими наличием телефона с интернетом, я почувствовала просто вселенскую несправедливость. Конечно, я не понимала до конца, что же именно он планирует списать из сети, если задание заключается исключительно в рисовании из головы. Но у меня с собой не было телефона, и это немного бесило.
Памятуя, что наша С.Н. разрешала покидать нам класс тихо и на пару минут, я решила ускользнуть. Если спросят - скажу, что в туалет надо.
Но меня не остановили, так что класс я покинула беспрепятственно. Я подошла к одному из окон в коридоре и облокотилась на грязный подоконник. Я тщетно пыталась вспомнить про домашнее задание, а также какой твари надо будет съездить по хребту за то, что мне никто ничего не сообщил. Или каких таблеток попить от склероза.
От великих дум в туалет, действительно, захотелось. И я отправилась на свиданье с белым другом. В тот же момент мимо меня прошли двое странных мужчин в серых комбнезонах, но я не придала этому значения. На тот момент меня занимала лишь одна мысль: почему урок географии превратился в рисование? И что стряслось с нашей С.Н., раз она сама на себя не похожа?
Дойдя до дверей в туалет, я остолбенела. Вместо видавших не одно поколение крашеных двп-шных на меня "смотрели" трое деревянных темно-коричневых дверей, под стать, как минимум, дворцу культуры, но никак не входу в сортир школы провинциального городка. Убранство вокруг тоже изменилось: голубая краска на стенах превратилась в песочную штукатурку, линолеум под ногами испарился сам собой, и мои каблуки стали стучать звонче, попав на старый камень.
На всякий случай, я оглянулась назад: там маячил хорошо знакомый коридор с рядами окон и кабинетов. Может, тут затеяли ремонт? Тогда почему начали с туалетов?
Я нажала увесистый рычаг латунной ручки и вошла. Теперь помещение выглядело гораздо больше. Кафель на стенах сверкал белизной, хоть и не выглядел новым. Скопление раковин и зеркал блестели под стать. Ряд дверей у противоположной стены сообщали о том, что количество кабинок увеличилось.
Я толкнула дверку крайней и... остолбенела второй раз. Как-то слишком, если учитывать, что я еще не совсем оправилась от прежних впечатлений.
Внутри сидел мальчишка лет одиннадцати. Завидев меня, он даже и не подумал стесняться. Наоборот, мерзко хихикая, тот встал передо мной в полный рост. Его штаны и белье при этом продолжали быть спущенными. Возможно, этот юный эксгибиционист хотел меня напугать, но пугать было особо нечем. Однако больше всего меня волновал вопрос: что этот неразумный вообще забыл в туалете для девочек?
Впрочем, на тот момент меня волновала уже целая уйма вопросов. И, кажется, у меня запылали щеки. Я решила умыться. Подойдя к одной из раковин, я заметила, что краны бронзовые и очень-очень старые. Как раз, под стать деревянным дверям и каменному полу.
Вода из крана шла только холодная, но напор был хорошим. Привыкнув, что в туалетах никогда не бывает полотенец, я покинула помещение, вытирая руки о шерстяную юбку.
Я шла по коридору и рассуждала вслух:
"Нет, здесь, явно, что-то не так. Учительница на себя не похожа, что-то приключилось с туалетом на этаже, еще придурок этот..."
Я так увлеклась, что едва не налетела на группу таких же странных людей в комбинезонах. Комбинезоны были такими же, их носители - нет.
- Вы не видели здесь Эрика? - спросил меня один из них.
- Эрика? - удивленно переспросила я. Надо же, думала - сейчас нагоняй за прогул получу, а тут...
- Да, он сбежал, - с готовностью пояснил один из "комбинезонов".
- О, вы нашли Эрика? - к нам на всех парах мчалась молоденькая девушка в квадратных очках. Я бы приняла ее за студентку-практикантку, но беря во внимание последние приключения с сортиром, можно было воображать что угодно.
- Я... я видела одного мальчишку в кабинке туалета для девочек, - наконец, нашлась я. - Такого, белобрысого и с грязным ртом (я неожиданно вспомнила, что лицезрела остатки не то каши, не то пюре). Практикантка просияла:
- Ох, это он! Эрик такой проблемный!
И помчалась по направлению к туалетам.
- Д-да, спасибо, - буркнули "комбинезоны" и отправились дальше по своим делам, уткнувшись в устройства, напоминающие старые кпк и, зачем-то освещая себе путь фонариками.
Я же вновь осталась одна. Возвращаться на географию уже не было смысла, так что я отправилась к лестнице ведущей вниз. Я не слишком горела желанием гулять по этажам, но новая встреча с комбинезончатыми могла вылиться во что-то более интересное, чем поиски чокнутого Эрика, поэтому я решила не отсвечивать.
Но чем ближе я продвигалась к лестницам, тем сильнее росло мое желание вернуться назад. Скользкий пол, покрытый все тем же линолеумом сменился старыми досками паркета, местами подгнившего. Стены заросли штукатуркой. Кабинеты куда-то исчезли, а оставшиеся в наличии двери изменили свой облик и местоположение. И без того большие окна раздались во все стороны и затянулись изящными решетками.
Я споткнулась обо что-то. Нагнувшись, я подняла яблоко с пришитой к нему деревянной пуговицей.
Сжимая яблоко в руке словно снаряд, я вышла на лесницу. Теперь те стали гораздо шире и устойчивее, в како-то век не шатаясь под ногами. Хотя, далеко не все пролеты были бетонными: бросив взгляд вниз, я увидела, что некоторые лестницы из дерева. Но все как один теперь оборудованы пандусами, дополнительными перилами для малышей и какими-то странными рукоятями.
Я вжалась в стену, когда увидела, что аналогичная пара комбинезончатых катит инвалидную коляску. В ней сидел темноволосый подросток. Следом - похожие тащили за руки мальчишку лет девяти. Мальчишка упирался и вопил что есть мочи. Даже пытался укусить, но комбинезоны оказались как нельзя кстати.
Далее - миниатюрная женщина везла на коляске худенькую девчушку с двумя длинными черными хвостами. В отличие от пацана, та сидела спокойно, уткнувшись взглядом в свои истощенные болезнью ноги. Я заметила в ее руке такое же яблоко с пуговицей.
Мне ничего не оставалось, как стоять на месте и вертеть головой во все стороны, наблюдая за снующими работниками в комбинезонах. Каждый из них, в одиночку, по двое, а в особо тяжелых случаях и по трое тащили, вели, несли и везли детей разных возрастов от самых нежных лет до шестнадцати. Хромающих, дрожащих, скрипучих, плаксивых, озлобленных. Длинноволосых, лысых, укутанных в одеяла или в чем мать родила (Эрик, которого с долгими уговорами, наконец, вывели из туалета, дефилируя по лестнице с голым задом, показал мне язык). Ни один из них не был нормальным. Все эти дети были больны.
" Нарисуйте мне... кубик!" - внезапно всплыли в моей голове слова учительницы. И тут я все поняла. Она не была нашей географичкой, она...
Со всех ног я бросилась назад, вверх по леснице, ведущей на четвертый этаж. Коридор продолжал изменяться, расставляя в углах пухлые диваны. Штукатурка в некоторых местах уже успела покрыться вензелями детских надписей и рисунков. А я все бежала. Казалось - на одном месте. Может, и кабинета того уже в помине нет. И если да, то что тогда? Я навеки останусь в этом интернате, чьи обитатели давно умерли?
Я издала возглас облегчения, завидев среди чопорных дубовых дверей такую затрапезную, но знакомую дверь. Рывком распахнув ее, я влетела внутрь.
- Как прогулка? - спросила меня Жрица. Да, это была она. В чужой одежде, без ворона на плече, но это была она. Я обрадовалась ей, словно старому другу.
- Я... я видела детей, - залепетала я, пытаясь отдышаться. - И еще...
- Я знаю, что ты видела, перебила меня она и протянула мне мелок. - Закончи задание.
Я посмотрела на доску. На расчерченной колонками поверхности одиноко красовался кривой овал. Дальше было пусто.
- Никто из них не справился, - пояснила Жрица, - но я в тебя верю. Сможешь закончить первое задание?
Я кивнула и довольно быстро построила кувшин с широким горлышком и изогнутой ручкой. Женщина довольно кивнула: - Отлично. Свое задание можешь пропустить. Нарисуй лучше дерево.
Я послушно принялась рисовать что-то раскидистое, отдаленно напоминавшее помесь дуба и баобаба. Со всех сторон послышались завистливые вздохи и шепот вроде: "блин, она всегда такая умная!", "да ее просто географичка обожает, вот и все!"
Едва я закончила с деревом, в дверь постучали.
- Теперь изобрази, пожалуйста, проектор, - попросила меня Жрица, направляясь к двери. - Интересно, кому же так приспичило...
- Кому-то из людей в комбинезонах, - отозвалась я, старательно проводя линию за линией. - Их там очень много.
Жрица внезапно изменилась в лице и сильно побледнела.
- Ты... ты видела Их?!
- Я же сказала, что видела больных детей, - я начала объяснять, загибая пальцы. - Сначала Эрика в туалете. Он... он вел себя отвратительно. Затем очень нервного мальчишку. Он постоянно скалился, плевался и хотел всех укусить. Дальше была девочка в коляске, потом...
И тут я не выдержала. Воспоминания о физически неполноценных ребятах, среди которых, явно, были те, кто не в своем уме, окончательно выбили меня из колеи. Отшвырнув мелок я расплакалась. Я не могла объяснить словами, почему в момент рассказа испытала такую сильную обиду и дикий страх. Мне было плевать, засмеют ли меня одноклассники. Мне просто было дико страшно.
Жрица обняла меня. Ее объятия были достаточно сильными, но я почувствовала, что она тоже дрожит. И, вряд ли, от холода.
- Там нет нормальных, Марта, - прошептала она мне. - Те дети психически нездоровы, и эта их особенность сильнее всех прочих увечий. Значит, их доставили сюда...
- Я уже видела их. И старую школу - тоже, - добавила я.
- Интернат давно сгорел дотла вместе со всеми, кто находился внутри, - проговорила Жрица. - Ума не приложу, зачем Они привезли их в это время.
- Это опасно?
- Разумеется, - Жрица нехотя отпустила меня и внимательно посмотрела в глаза. - Смешивать эпохи нельзя ни при каком условии. Иначе весь пространственно-временной континуум рухнет. Понимаешь?
- Кажется, да, - я потерла рукой нос. - Но что нам делать теперь? Там, за пределами этого кабинета - другая школа.
- Другое время, - мягко поправила меня она. - Придумаем что-нибудь. Будем решать проблемы по мере их поступления. Но для начала всем нам нужно спрятаться.
* * *
Я не помню где и каким образом, но нам удалось отыскать небольшой домик в каком-то заброшенном селе. Ветхий и неприметный снаружи, он оказался довольно крепким изнутри, обшитым свежей вагонкой. Вдоль одной из стен располагался длинный стеллаж с консервами и пакетами с крупой, солью и сахаром. Все бросились исследовать каждый уголок, попутно находя то спички, то складной нож, то пачку с засохшей пастилой, но Жрица предупредила нас, чтобы все вели себя тихо. Сама же она сидела на полу, подстелив пустой мешок и на клочке бумаги делала какие-то вычисления. - Нужно узнать, на какое время нам хватит этих запасов, - пояснила она мой немой вопрос, едва я подсела рядом. - Боюсь, мы здесь надолго.
Тем временем скудный свет, льющийся в мутные окошки стал еще скуднее. Надвигался вечер. А за ним - наша первая холодная ночь...
P.S. Данная мадам мне уже снилась. Два раза, если не ошибаюсь. Она имеет отношение к Хранителям, но какое именно - я пока не знаю.