Дождь лил с самого утра, отчего крыс Марсель всю первую половину дня был вялым и сонным. Совершать вылазки за провизией, будучи не в форме — стать себе врагом. Рассудив таким образом, Марсель улегся обратно в своем скромном убежище, намереваясь спать до самого вечера.
Однако после полудня погода улучшилась: дождь закончился, а на небе показалось солнышко. Большие Люди тоже повеселели: высокий Большой Человек выглянул в окно и заявил, что после такого дождя, непременно, будет много грибов. На что Большой Человек поменьше, вынимая из своей длинной шерсти странные пластиковые макароны ответила, что в такую погоду хозяин собаку гулять не выпустит, и что она в лес ни ногой. Старый Человек громко заявила, что ее, наконец, отпустил радикулит, а маленькие Большие Люди, узнав, что во дворе полным полно глубоких луж, с веселым улюлюканьем умчались куда-то вглубь дома. Они довольно скоро вернулись с кипой старых газет, брошюр и другой, никому не нужной макулатуры.
Крыс Марсель в душе разделял нежелание Большого Человека поменьше приобщаться к лужам и мокрым липучим листьям: он тоже ненавидел сырость и грязь. Однако сияющие лица маленьких Людей выглядели настолько интригующе, что он решил рискнуть и во что бы то ни стало узнать, как связаны стопка старой бумаги и наличие во дворе луж. И, когда маленькие Большие Люди, предварительно поканючив, таки-выпросили разрешение у старших выйти в сад, натянули дождевики, резиновые сапожки и с громкими возгласами понеслись вниз по лестнице, а затем — в дверь на улицу, крыс Марсель, соблюдая величайшую осторожность, выскользнул за ними. Марселю повезло: его никто не заметил.
Вначале маленькие Большие Люди просто носились по мокрым дорожкам и набухшей от дождя траве. Но затем, вдоволь набегавшись, дети уселись на лежащий толстый ствол дерева, которое недавно срубили и принялись творить с бумагой невообразимые вещи.
Они вырывали листы из журналов, разбирали газеты на отдельные развороты. А затем начиналось волшебство: бумагу складывали пополам, затем - опять пополам. Сгибали по диагонали, оттопыривали уголки и выворачивали наизнанку. В результате подобных манипуляций рождались фигурки: несколько журавликов, лягушонок и лиса. Затем, появились шапочки, которые маленькие Большие Люди, хихикая, надели друг другу на головы.
Но самой роскошной бумажной игрушкой был кораблик. Его мастерил маленький Человек повыше и постарше. Сам, не позволяя сестре принимать участия. Свой поступок он аргументировал тем, что "девчонки ничего не смыслят в таких вещах". Марсель не знал, смыслят ли маленькие Большие девочки что-нибудь в корабликах — его собственные сородичи знали о кораблях лишь только то, что с судна нужно бежать, сверкая пятками, коль то начало тонуть. Про всех маленьких Больших мальчиков он тоже ничего сказать не мог, но мальчик из его семьи Больших Людей, явно, был знатоком.
Маленький Большой Человек с косичками поначалу немного обиделась на брата, но затем оттаяла, когда он сообщил, что она может играть с корабликом сколько захочет.
Кораблик не выпускали из рук до самого вечера, разыгрывая сцены чудовищных кораблекрушений, встречи с пиратами и кругосветные путешествия. Игры закончились, когда на улице заметно потемнело и стало прохладнее, а Большие Люди позвали маленьких скорее идти мыть руки и садиться за стол.
Когда маленькие Большие Люди ушли в дом, то не взяли с собой кораблик, и тот остался плавать в луже. Немного помятый и намокший, но все еще способный держаться на воде.
Крыс Марсель осторожно приблизился к игрушке и понюхал: бумага пахла сыростью вперемешку с ванилином и теплом детских рук. Марсель ни разу не бывал на настоящем корабле: все же, он совсем не любил воду и не испытывал благоговения перед морями и океанами. Крыс предпочитал тепло, уют и совершенно не страдал тягой к приключениям. Наверное, по этой причине жизненный путь привел его в дом Больших Людей. А что до бумажных корабликов — крыс Марсель обернулся и еще раз посмотрел на забытую игрушку — вполне может статься, что бумажный кораблик лучше настоящего. Во всяком случае, для маленькой серой крысы.