таролог (все вопросы в u-mail)
Я стою у подножия высокой горы, сложенной из острых замшелых камней, старых узловатых корней некогда росших здесь деревьев, клочков давно засохшей травы и ее свежих ростков, пробивавшихся из почвы: были там и влажный чернозем, и золотистый сухой песок, и мелкая галька. Словно гору эту создавали всем миром.
Вокруг меня очень много людей разного возраста. Есть и старики, и совсем малые дети. Кто с родителями, а кто сам по себе. Друзья и любящие друг друга, самых разных рас. Одежда их повседневна, но очень ярка — куртки, джинсы, джемпера, юбки, шарфы, плетеные кожаные браслеты и нитяные фенечки. Настолько непохожие, но объединенные желанием подняться на вершину. Мне становится настолько любопытно, что я решаю последовать за ними.
Несмотря на то, что гора с виду кажется довольно крутой и, в общем-то, неустойчивой конструкцией, на деле это оказывается совсем не так. Мне, на каблуках, весьма сподручно по ней прыгать с камня на камень... Идти нам долго, однако усталости совсем не чувствуется. Вдобавок с каждым новым шагом воздух становится все свежее, небо над головой — все более голубым, а облака — ближе. Вокруг открываются чудесные виды: непроходимые тропические леса, высокие многоступенчатые водопады, гладкие словно зеркало озера, прекрасные бесконечные равнины. Чем выше — тем разнообразнее и прекрасней становится окружающий гору мир.
Наконец, подъем заканчивается. Вершина горы оказывается просторной площадкой, усыпанной белым гравием. Почти в самом ее центре стоит мечеть. Белоснежную постройку венчают небесно-синие купола с золотыми полумесяцами. Цвет куполов настолько близок к природному оттенку, что местами границы сливаются воедино, отчего кажется, будто символы просто парят в воздухе. Вокруг ярко светит солнце, но несмотря на это совсем не жарко.
Я оказываюсь окружена со всех сторон. Кажется, в отличие от меня, прочие, что взошли на гору точно знали, какое событие ждет их здесь. Я пытаюсь рассмотреть тонкую вязь, покрывающую каждый из полумесяцев, но они так сверкают на солнце, и мне приходится отвести глаза, чтобы окончательно не ослепнуть.
Я замечаю знакомую фигуру. Хранитель стоит вдалеке, но его так хорошо видно, словно мужчина находится на каком-то невидимом возвышении. Конечно, я имела представление о росте: знала, что высок, но не настолько же...
Хранитель стоит ко мне спиной, прямой и спокойный, в одежде тех же самых цветов, что были и на его похоронах — белый низ, темно-синий, перехваченный золотым поясом верх. Узор длинного кафтана состоит из «огурцов» и безупречно стилизованных перьев, изящно подчеркнутых золотом. В его руках все те же четки из полированного черного камня.
Все присутствующие, кроме меня, как по команде опустились на колени. Теперь я могла видела его целиком и почти оказалась права: Хранитель парил в воздухе.
Неожиданно он обернулся и посмотрел на меня через плечо. Темно-ореховые глаза тронула грустная улыбка.
— "Кто ты?" — мысленно спросила я его. — “Как твое имя?”
— "У меня много имен, навряд ли, ты запомнишь их все", — так же мысленно прозвучал данный мне ответ,— “но значение у всех одно: Единый, что дарит путеводный свет”.
Он развел руки в стороны ладонями вверх, и в тот же момент с неба полилось жидкое золото. Оно не обжигало и не пачкало одежду. Падало на землю, проходило в недра и исчезало из поля зрения. Потоки становились все сильнее, видеть что-либо нормально уже не представлялось возможным.
Я не смогла уловить, в какой именно момент он исчез. Но золото все еще лилось и лилось.
Вокруг меня очень много людей разного возраста. Есть и старики, и совсем малые дети. Кто с родителями, а кто сам по себе. Друзья и любящие друг друга, самых разных рас. Одежда их повседневна, но очень ярка — куртки, джинсы, джемпера, юбки, шарфы, плетеные кожаные браслеты и нитяные фенечки. Настолько непохожие, но объединенные желанием подняться на вершину. Мне становится настолько любопытно, что я решаю последовать за ними.
Несмотря на то, что гора с виду кажется довольно крутой и, в общем-то, неустойчивой конструкцией, на деле это оказывается совсем не так. Мне, на каблуках, весьма сподручно по ней прыгать с камня на камень... Идти нам долго, однако усталости совсем не чувствуется. Вдобавок с каждым новым шагом воздух становится все свежее, небо над головой — все более голубым, а облака — ближе. Вокруг открываются чудесные виды: непроходимые тропические леса, высокие многоступенчатые водопады, гладкие словно зеркало озера, прекрасные бесконечные равнины. Чем выше — тем разнообразнее и прекрасней становится окружающий гору мир.
Наконец, подъем заканчивается. Вершина горы оказывается просторной площадкой, усыпанной белым гравием. Почти в самом ее центре стоит мечеть. Белоснежную постройку венчают небесно-синие купола с золотыми полумесяцами. Цвет куполов настолько близок к природному оттенку, что местами границы сливаются воедино, отчего кажется, будто символы просто парят в воздухе. Вокруг ярко светит солнце, но несмотря на это совсем не жарко.
Я оказываюсь окружена со всех сторон. Кажется, в отличие от меня, прочие, что взошли на гору точно знали, какое событие ждет их здесь. Я пытаюсь рассмотреть тонкую вязь, покрывающую каждый из полумесяцев, но они так сверкают на солнце, и мне приходится отвести глаза, чтобы окончательно не ослепнуть.
Я замечаю знакомую фигуру. Хранитель стоит вдалеке, но его так хорошо видно, словно мужчина находится на каком-то невидимом возвышении. Конечно, я имела представление о росте: знала, что высок, но не настолько же...
Хранитель стоит ко мне спиной, прямой и спокойный, в одежде тех же самых цветов, что были и на его похоронах — белый низ, темно-синий, перехваченный золотым поясом верх. Узор длинного кафтана состоит из «огурцов» и безупречно стилизованных перьев, изящно подчеркнутых золотом. В его руках все те же четки из полированного черного камня.
Все присутствующие, кроме меня, как по команде опустились на колени. Теперь я могла видела его целиком и почти оказалась права: Хранитель парил в воздухе.
Неожиданно он обернулся и посмотрел на меня через плечо. Темно-ореховые глаза тронула грустная улыбка.
— "Кто ты?" — мысленно спросила я его. — “Как твое имя?”
— "У меня много имен, навряд ли, ты запомнишь их все", — так же мысленно прозвучал данный мне ответ,— “но значение у всех одно: Единый, что дарит путеводный свет”.
Он развел руки в стороны ладонями вверх, и в тот же момент с неба полилось жидкое золото. Оно не обжигало и не пачкало одежду. Падало на землю, проходило в недра и исчезало из поля зрения. Потоки становились все сильнее, видеть что-либо нормально уже не представлялось возможным.
Я не смогла уловить, в какой именно момент он исчез. Но золото все еще лилось и лилось.
